Глава первая.
Расстановка приоритетов.
- Ты куда планируешь поступать? - спросил Серёга, с которым мы учились в одном классе.
- В КВИМУ - ответил я - А ты?
- Туда же.
- А на какой факультет?
- Пока не решил.
- Я тоже раздумываю. Мне больше хочется на судоводительский. Всё-таки это кажется мне более интересным и зарплаты у капитанов самые высокие. Но родители настаивают на радиотехническом.
- Наверное они правы — задумчиво сказал Серёга - но там может оказаться большой конкурс.
- Да ну! — удивился я.
- Вот тебе и «Да ну»! Можно вообще пролететь.
«Пролететь» в мои планы как-то не входило. Я с детства мечтал стать моряком. Романтика дальних странствий, иностранные порты, отличная зарплата — всё это кружило мне голову. Тем более отец, большую часть своей жизни отдавший рыболовному промыслу, моё стремление полностью поддерживал.
Когда выпускные школьные экзамены были сданы, до подачи документов в мореходку оставалась целая уйма времени. Если вы думаете, что я посвятил этот период усиленной подготовке к предстоящим экзаменам (математика, физика и русский язык), то принципиально ошибаетесь. Как всегда находились более важные дела: день за днем я с большим удовольствием загорал на морском пляже в Зеленоградске или ловил плотву и подлещиков на озере за мотелем «Балтика».
Прошел месяц. Мы с Серёгой встретились и отправились подавать документы. Однако, если с учебным заведением было всё ясно, то с выбором профессии оставалось волнующее недопонимание.
- Лучше всего быть радистом — говорил мне отец, большую часть жизни проходивший в море — работа не бей лежачего, а зарплата хорошая. Проходишь несколько лет, а там и в начальники радиостанции выбьешься.
- Да и на берегу без профессии не останешься — твердила мать — если что, телевизоры будешь ремонтировать. И высшее образование по специальности «Радиотехника» получишь, может куда в инженеры пойдешь.
Всё это звучало очень даже логично. Какая-то внутренняя чуйка тихонько подсказывала, что настоящие морские профессии это матрос и штурман, но приводимые родителями доводы были однозначно убедительны.
- Тебе ведь нравилось ремонтировать приёмники? - спросил отец.
- Конечно — согласился я.
Когда я учился в девятом классе, батя устроил меня подмастерьем в радиомастерскую, где проводили ремонт телевизоров, магнитофонов и тому подобной бытовой электронной аппаратуры. Тогда мне нравилось разбирать и собирать технику, паять транзисторы, чистить контакты, а также своими руками делать разные электронные поделки.
- Так что ты решил?
Идея стать штурманом, а впоследствии капитаном, о чем я мечтал с детства, зачитываясь книгами о парусниках и далеких путешествия времен великих морских открытий в тот момент показалась излишне романтичной. Победила практичность.
- Пойду на радиста — нехотя согласился я.
Если насчет ремонта телевизоров и возникали некоторые сомнения, идея получать хорошие деньги за то, чтобы ничего не делать, всегда казалась мне очень даже привлекательной.
Насколько я помню, Серега рассуждал примерно так же.
- Мой дядя ходил радистом — говорил он — совсем халявная работенка. Это тебе не на палубе рыбу грести или в трюме короба таскать. Сиди да поплевывай.
- Согласен — отвечал я — ни забот, ни хлопот.
Однако спешить не стоило.
В приемной комиссии мы поинтересовались, какой ожидается конкурс.
- На радистов примерно пятнадцать человек на место — толстая тетка с яркими ногтями мне сразу чем-то не понравилась.
- А на другие?
- Что на другие?
- На другие специальности сколько человек на место?
- Поменьше. На механиков пять человек, на судоводительский факультет два-три человека, на холодильщиков обычно вообще маленький конкурс.
Мы с Серегой переглянулись. Похоже не одни мы такие умные и идея получать хорошие деньги за то, чтобы ничего не делать, посещала и другие головы.
- К тому же — продолжала толстая тетка — те, кто у кого есть направление, имеют льготы при поступлении.
- А что такое направление?
- Это документ, подтверждающий что какая-нибудь организация возьмет вас на работу по окончании учебы.
После нас уже образовалась очередь.
- Вы будете подавать документы или нет?
- Нам надо подумать — сказал я.
- Тогда идите в коридор и там думайте. Нечего мне тут голову морочить!
Мы пошли в коридор и стали думать. Поначалу ни одна спасительная мысль не приходила нам в голову, но тут Сереге пришла идея.
- Игорь, слушай! Так ведь над нашей школой шефствует Мортрансфлот!
- И что?
Соображал я обычно не слишком быстро.
- Как это — что? Может они дадут нам направление, мы же из их подшефной школы.
- Но у них транспортные суда. А я хотел ходить на рыбаке, там заработки больше.
- Ерунда — заключил Серега — отработаешь положенный срок и иди куда хочешь. Зато по распределению не зашлют куда-нибудь в Находку.
- Разумно — согласился я — а если они нам откажут?
- Тогда будем думать дальше. Время еще есть.
Глава вторая.
Думать вообще дело хорошее. А уж о выборе профессии и подавно.
Я был как на крыльях. Если удастся получить направление, можно считать что мы уже курсанты. В тот момент у меня была твердая увереность, что наличие этого особо ценного документа позволит нам поступить, если сдадим экзамены без двоек. Впоследствии выяснилось, что вся эта возня с направлениями пустой звук, но тогда это не приходило в голову, а выяснить поточнее мы как-то не догадались.
На следующее утро мы встретились возле школы и пошли в отдел кадров транспортной компании Мортрансфлот.
Пришлось выписывать пропуск. Серёга постучал в первый попавшийся кабинет.
- Здравствуйте!
- Здравствуйте, ребята. Вы с кому?
- Нам нужны направления на учебу.
- Куда?
- В КВИМУ.
- Тогда вам к начальнику. А здесь бухгалтерия. Последний кабинет направо.
- Спасибо!
Начальник был занят. Мы сидели на шатких стульях в коридоре и мечтали о морях, дальних странствиях и больших заработках. Пахло свежей краской, в открытое окно влетал легкий ветерок.
- Заходите! — крикнула секретарша.
Мы зашли в кабинет, обшитый темными деревянными панелями. Лысый дядька с черными усами сидел за большим, заваленным бумагами столом.
- Здравствуйте, товарищ начальник.
Дядька улыбнулся.
- Здравствуйте. Присаживайтесь и рассказывайте.
Мы присели.
- Нам нужно направление на учебу в КВИМУ- сказал я.
- А почему вы пришли именно к нам? Мы, знаете ли, не раздаем направления направо и налево.
- Потому что мы из 23 школы, над которой вы шефствуете.
- Это меняет дело — согласился он — только мне придется сделать запрос, хорошо ли у вас было с поведением и успеваемостью во время учебы.
- Хорошо — подтвердили мы.
- Давайте документы.
Мы протянули товарищу начальнику паспорта и аттестаты. Внимательно рассмотрев последние, он переписал себе на бумажку наши фамилии.
- Я вижу, вы в этом году школу закончили?
- Да.
- А в каком классе учились?
- В «А».
- Понятно.
Он подошел к открытому окну и закурил сигарету. Мы сидели и ждали.
- Думаю мы решим этот вопрос.
- Вот хорошо! - обрадовались мы.
- А на кого вы хотите учиться?
- На радистов.
Начальник икнул.
- Э-э-э… Нет, ребята. Радисты нам не нужны.
- А почему? - удивились мы.
- У нас и своих радистов как собак нерезаных.
Мы с Серегой переглянулись.
- А кто вам нужен?
- Механики и штурмана.
- Ну… - пробормотал я — пожалуй нам надо подумать.
Начальник отдела кадров усмехнулся.
- Думать вообще дело хорошее. А уж о выборе профессии и подавно.
Я вообще никогда не отличался хорошей памятью. Но почему-то эти слова мне запомнились на всю жизнь.
Мы попрощались и вышли в яркий летний день.
Глава третья.
Про судовых механиков, «которые в море ничего не делают»
или Самая Ужасная Ошибка в моей жизни.
Решив посоветоваться с родителями, мы отправились по домам. Мой отец в этот момент был в море, оставалось поговорить только с мамой. Описав ситуацию с количеством желающих поступить на радиотехнический факультет, связанные с этим риски, а также разговор с начальником отдела кадров, я спросил:
- Мама, как ты думаешь, на кого лучше поступать — на механика или на штурмана?
Она задумалась.
- Наверное все-таки на механика. Если ты по каким-то причинам, не сможешь ходить в море, инженер такого профиля всегда и на берегу работу найдет.
- А разве штурмана на суше не нужны?
- Почему же? Канавы копать или туалеты мыть и штурмана сгодятся.
Мама меня убедила.
На следующее утро мы с Серегой встретились как всегда у школы и снова пошли в отдел кадров. Родители посоветовали ему то же самое.
- Ерунда — бодро говорил я — механики в море тоже ничего не делают! А зарплата у них однозначно получше, чем у радистов.
Когда я окончил КВИМУ и пошел работать на рыболовецкий траулер, то понял, что неизвестно откуда взявшаяся «гениальная идея о том, что механики в море ничего не делают» была самой ужасной ошибкой в моей жизни. На практике оказалось, что более тяжелых условий труда в этом мире надо еще поискать. Непрерывный грохот работающих механизмов, скудное освещение, стойкий запах судовой солярки, масла и нагретого металла, бесконечные поломки не страдающих особой надежностью машин отечественного производства, намертво въевшаяся в руки черная грязь… Б-р-р…! Ночные кошмары отдыхают!
- Заходите — сказал начальник отдела кадров.
Мы присели на стулья.
- Подумали?
Мы кивнули.
- Ну и какую профессию вы себе выбрали?
- Мы решили стать механиками — ответил Серега за нас обоих.
- Практичное решение— ответил начальник.
Мне до сих пор интересно, одобрил ли он наш выбор на самом деле или нет.
- Я связался со школой. Думаю мы дадим вам направления. Но учтите, по окончании обучения вы будете должны пять лет отработать в нашей организации. Согласны?
- Согласны — дружно закивали мы головами.
- Тогда подождите в коридоре.
Присев на деревянные стулья, мы обсуждали работу механиков, ее плюсы и минусы. И это при условии, что никто из нас не только не знал ее сути но даже никогда не был в машинном отделении транспортного судна. Почему-то мне казалось, что основным занятием в данной профессии являются прогулки по иностранным портам, распивание холодной кока-колы и покупки японских магнитофонов по сниженным ценам.
Вскоре нам выдали направления на учебу. Прочие документы были с собой и мы тут же отправились в мореходку и сдали их в приемную комиссию. Времени до экзаменов было вполне достаточно, так что с подготовкой можно было не спешить. Да и зачем готовиться, если у нас есть такие ценные бумажки?
С такими мыслями, чувствуя себя новоиспеченным механиком, я заскочил домой, взял плавки, покрывало и поехал на море.
Но жизнь приготовила мне парочку сюрпризов. Впрочем тогда я об этом еще не подозревал.
День был жаркий, море теплое и ласковое. Я валялся на горячем песочке, плавая в прохладной зеленоватой воде и как надоедливых мух отгонял мысли о необходимости немного позаниматься перед экзаменами. И тут мне вспомнилась история о поступлении в институт, которую как-то рассказал мой тренер.
Сейчас вы тоже её узнаете.
Глава четвертая.
О том, что некоторые экзамены намного легче сдать, чем провалить.
Если мне не изменяет память (а такое вполне возможно) дело было в Таганроге. Или другом городе, что я по происшествии многих лет не очень помню. Впрочем для истории это не имеет особого значения. В те времена в этом городе работал один из лучших в Советском Союзе институтов, готовящих специалистов в области электроники.
Закончив десять классов, тренер попытался туда поступить и провалился на экзамене (наверное про халяву с направлениям он не знал). Повторную попытку можно было сделать соответственно следующим летом. Но вот проблема — если ты с первого раза не поступил, то весной пойдешь служить в армию. Или на флот, как карта ляжет. А через пару лет, честно оттоптав солдатские сапоги, можешь опять попытать счастья (или проверить свои знания, как кому больше нравится). Также в этом прекрасном городе находилось артиллерийское военное училище. Так вот, если в институт радиоэлектроники конкурс был значительный, то стать артиллеристом особо желающих никогда не было.
И тогда в голову тренера пришла великолепная идея: пойти в военкомат, сказать что хочет поступить учиться в военное училище и получить отсрочку от армии. К его счастью, экзамены для любителей пострелять из пушек были на месяц раньше, чем в институт радиоэлектроники. Поэтому, провалившись на первых экзаменах (благо такой опят уже был) можно опять попробовать поступить в институт. Что он и сделал.
С получением отсрочки проблем не оказалось. Честно потратив год на учебу, тренер был полностью подготовлен, вся процедура тщательно продумана, по шагам спланирована и казалась проще пареной репы.
Только вот «провалиться» на экзамене в военное училище (даже не смотря на имеющийся опыт) оказалось совсем не просто.
Итак, как все было:
Экзамен первый: «Математика устно».
На какие-то вопросы тренер ответил, на другие ответил неправильно, на третьи «честно признался», что не знает. В любом приличном (и даже не очень приличном) учебном заведении такое познание математических наук однозначно стоило твёрдой двойки. Когда на следующий день он пришел в артиллерийское училище и нашел свою фамилию в списке по первому экзамену, в графе «Оценка» стояла цифра «4».
Такая ситуация тренера «слегка» озадачила.
Экзамен второй: «Математика письменно».
От того бреда, который он писал в ответах на поставленные вопросы, у любого преподавателя математики начался бы нервный тик (это не считая увезенных в психушку или схвативших инфаркт). Однако, впоследствии у него возникло подозрение, что проверявший работы преподаватель мог... (имеются следующие варианты):
Сам не знать математики;
Вообще не читать написанного;
Быть идиотом (или просто невменяемым);
Перепутать его работу с какой-то другой;
Банально напиться в хлам ;
Признать его великим математическим гением, создавшим принципиально новую систему математического счисления, в настоящий момент не известную остальному миру;
Догадаться, что парень решил отмазаться от службы великому и могучему Советскому союзу в славных артиллерийских войсках (последнее наиболее вероятно).
Как бы то ни было, на следующее утро тренер обнаружил напротив своей фамилии в графе «Оценка» так обожаемую всеми абитуриентами цифру «5».
И, как вы наверное понимаете, озадачился еще больше.
Экзамен третий: «Физика устно».
Если у студента по дороге на экзамен дрожат колени, это вполне нормально. Заплетается голос - тоже неплохо. Отсутствие сна в ночь перед экзаменом - просто отлично! Последнюю ситуацию можно с выгодой использовать, рассказывая преподавателю, что трое последних суток глаз не сомкнул, изучая его любимый предмет. И именно из-за переутомления, недоедания и недосыпа в данный момент «несколько плоховато соображаешь». Обычно, восхищенные твоим героическим трудом и искренней любовью к его науке, профессор читал тебе лекцию (о том, что готовиться к экзамену надо в течении семестра, что перед экзаменом необходимо хорошо выспаться и тому подобное, о чем все студенты и так прекрасно знают), а потом, посмотрев в твои красные от недосыпа глаза и махнув рукой, ставил заветную тройку.
Гораздо хуже полное спокойствия пополам с обреченностью. Именно в таком «приподнятом» настроении тренер шел на экзамен по физике с пометкой «устно». (Однажды мне тоже приходилось идти в подобном состоянии на экзамен по предмету «Начертательная геометрия», но об этом позже).
- Присаживайтесь, товарищ курсант — весело проговорил бодренький старичок в парадной форме со звёздами полковника на погонах, и эмблемами артиллерийских войск в петлицах.
Тренер присел.
- Так я это… - пробормотал тренер.
- Что вы «это»? - улыбнулся полковник.
- Это… Ещё не курсант.
- А кто?
- Как его… Этот... Абитуриент.
Старичок с отеческой добротой похлопал его по коленке.
- Ты не переживай — сказал он — это скоро изменится.
В данном случае пожелание «не переживать» показалось тренеру чем-то вроде контрольного выстрела в голову.
- Выбирайте.
Тренер взял билет.
- Какой номер?
- Седьмой.
- Моя любимая цифра - сказал полковник и сделал пометку в журнале — почитай вопросы и подумай об ответах.
Тренер стал читать. Вопросы были настолько просты, что поначалу вызвали у него определённое недоумение.
- Ты не переживай — «успокоил» его полковник еще раз — у нас к поступлению в училище требования не очень строгие.
Если бы он сказал, что у них в училище расстреливают из не очень большого калибра, думаю тренеру сразу бы стало намного легче.
- Читай первый вопрос.
- Смысл понятия «Ускорение».
- И каков твой ответ?
- Не знаю.
Полковник улыбнулся.
- Ничего, ничего… Во всяком случае со зрением у тебя всё в порядке, а для артиллериста это очень важно.
Тренер расстроился. Надо было сказать, что не видит вопроса, но теперь уже было поздно.
- Читай второй вопрос.
- Смысл понятия «Масса».
- И какой ответ?
- Не помню.
- Ничего, ничего… - бодро ответил полковник — ты только не переживай. А ну посмотри на меня.
Тренер посмотрел.
- Да у тебя глаза красные. Похоже всю ночь готовился к экзамену. Очень, очень ценю! Ну что я, зверь что ли? Последний вопрос - «Дополнительный»?
- Ага…
- Ведь в розетке 220 вольт?
- Ага…
- Молодец! - обрадовался полковник — я так и знал, что с тебя выйдет толк. Твёрдая четверка!
У тренера упало сердце.
- Свободен! До встречи на занятиях!
И обернувшись к двери, прокричал:
- Следующий!
Выходя за дверь, без пяти минут артиллерист подумал, что если бы он на предложение читать вопросы ответил, что читать не умеет, то это бы могло дать ему шанс. Правда теперь уже было поздно.
Но эта мысль принесла тренеру отличную идею.
Экзамен четвертый: «Сочинение письменно».
На последнем экзамене будущим артиллеристам выдали чистые листки бумаги с проставленной в правом верхнем углу цифрой согласно номеру абитуриента в списке. Тренеру попался листок с цифрой «10». Впоследствии он мне часто говорил, что с этого момента полюбил это число нежно и преданно на всю оставшуюся жизнь.
- Темы с сочинениями на доске — рявкнула симпатичная, как ночной кошмар, злобная тетка с выпученными глазами — все читать умеют?
В зале раздались смешки.
- Или вы думаете, что в артиллерийское училище поступают только полные идиоты?
На самом деле тренер именно так и думал, но из-за своей природной скромности сознаться не решил.
- За дело! - гаркнула старая мымра — у вас один час!
- Так положено три часа — прокричал кто-то из зала.
- Это кто там такой умный? А ну встать!
Поднялся худенький белобрысый паренек. Его лицо, густо покрытое веснушками, быстро краснело от всеобщего внимания. Голубые глаза смотрели растерянно и удивлённо.
- Фамилия?
- Иванов…
Экзаменаторша наградила его за смелость жестким неподвижным взглядом.
- Ты знаешь как меня прозвали курсанты?
- Нет…
- Мегера! Понял?
Паренек замялся.
- Понял, я тебя спрашиваю?
- Ну, это…
- Запомни хорошенько! Не советую тебе со мной связываться! Садись и пиши!
Она резко обернулась и подошла к доске.
- Кому сидим? Время уже пошло!
Абитуриенты стали излагать на бумаге свои гениальные мысли. Тренер сидел и смотрел в окно. Когда час закончился, тетка пошла собирать сочинения.
- А ты почему ничего не написал? - искренне удивилась она.
- Я писать не умею.
- Умник, да? Фамилия?
Тренер назвал. Мегера собственноручно вписала его фамилию на листок и поставила огромную двойку.
- Пошёл вон!
Неудавшийся артиллерист снарядом вылетел из аудитории. Сердце его пело. Может быть поэтому всю оставшуюся жизнь тренеру нравились страшные злобные мегеры с выпученными глазами.
А в институт радиоэлектроники он всё-таки поступил.
Глава пятая.
Экзамены в КВИМУ.
Конечно, рассчитывать на подобную халяву при сдаче экзаменов в КВИМУ было бы довольно глупо. Однако наличие направления лишило меня последних остатков здравого смысла. Поэтому я с удовольствием проводил время на пляже, тем более что погода стояла великолепная. Время от времени появлялась мысль, что надо бы хоть немного позаниматься, но я успокаивал себя твердым и уверенным «завтра».
За два дня до первого экзамена я наконец-то спохватился и засел за учебники. Впрочем толку от этого было совсем немного — привыкшая к солнцу, морю и соленому ветру голова напрочь отказывалась принимать в себя хоть-какие-то знания.
В итоге мне удалось набрать четырнадцать баллов. Ровно три балла по всем предметам, кроме сочинения. По нему я получил пятерку с большим плюсом — лично видел её собственными глазами! Даль что плюсы в подсчете баллов не учитывались. Согласно полученным «разведданным» этого было маловато для уверенного поступления, но я искренне уповал на ценный документ с надписью «НАПРАВЛЕНИЕ» и особо не переживал.
И вот наступил решающий момент: в районе девяти часов перед деканатом судомеханического факультета собралась толпа абитуриентов, плотно заполнившая коридор.
Ровно в десять утра дверь распахнулась, из деканата вышла седая женщина с уставшим взглядом и крикнула:
- Петров А.Б.
- Здесь!
- 20 баллов. Заходи!
Через несколько минут счастливый Петров, размахивая какой-то бумажкой, выскочил в коридор. Дальше всё шло по тому же сценарию. Женщина называла фамилию, инициалы и набранное количество баллов, после чего бывший абитуриент, а теперь счастливый курсант заходил внутрь и вскоре выскакивал оттуда, сверкая о радости. Постепенно набранный бал уменьшался. Вскоре мой бывший одноклассник Серёга, набравший пятнадцать баллов, тоже вышел из кабинета. От волнения я еле сдерживался. Наконец пошли ребята, набравшие по 14 баллов. Сердце стучало так сильно, что готово было выскочить из груди. Прошло уже трое. Дверь распахнулась в очередной раз . «Вот сейчас назовут мою фамилию!» — подумал я.
Седая женщина обвела нас усталым взглядом. Что-то в выражении её лица мне очень не понравилось.
- Остальные не поступили — сказала она тихим голосом, прозвучавшим как гром в тишине коридора. Нужно было лучше готовится. После обеда, в два часа приходите за документами.
И дверь закрылась.
Нужно было лучше готовится… Воодушевленные этим напутствием неудавшиеся курсанты потянулись к выходу. До 14.00 времени было много. Я купил бутылку лимонада и пошел в ботанический сад. Жизнь казалась бессмысленной, планы разбиты. Что делать дальше? ПТУ? Затем два года армии. Может после армии опять попробовать? А к тому моменту «лучше подготовится»… За все время существования КВИМУ было только три года, когда курсанты после первого курса шли служить родине. Забрали набор прошлого года, заберут ребят, которые поступили сегодня и то же самое ждет первокурсников в следующем сезоне. Впрочем, всё это меня уже не касалось… Так и не приняв никакого решения, я допил лимонад и побрел обратно, в прохладный сумрак длинного коридора.
Однако в жизни некоторые вещи происходит совсем не так, как планируются. И судьба приготовила мне очередной сюрприз.
Глава шестая.
Капризы судьбы.
Ровно в два часа дверь распахнулась.
- Михайлов, Тимохин, Клюков, Краснощеков — заходите в деканат!
Ну мы и зашли. Без особого настроения, честно сказать. Но нас ждала поразительная новость! Оказалось что Судомеханический факультет состоит из двух отделений: «Судовые силовые установки» и «Судовые холодильные установки». И представляете - на второе отделение конкурс был настолько мал, что поступили все, кто умудрился сдать экзамены, не получив двойки.
- Ну что, согласны поступить на холодильники?
Вы думаете, что хоть кто-нибудь отказался?
Вот так иногда складывается жизнь. Хотел поступать на радиста, поступал на механика, а поступил на холодильщика. Впрочем, это еще далеко не конец истории.
Из обучения на первом курсе судомеханического факультета я мало что помню. Нас поселили в общежитии в начале улицы Горького на «казарменном положении». Это что-то вроде армии. «Шаг вправо или влево — попытка к бегству, стрельба на поражение без предупреждения». Бесконечные занятия, строевая ходьба, дежурства, работа в нарядах на кухне и в кочегарке. Поначалу было сложно, но мы потихоньку осваивались.
Пожалуй, единственное, что удалось хорошо запомнить, это сдачу экзамена по предмету «Начертательная геометрия».
Если кто-то думает, что «Начертательная геометрия» - простенькое развлечение, типа школьного черчения, то очень ошибается! Это оказалась самая сложная дисциплина, в которой не то что я, вся наша группа из 20 человек вообще ничего не понимала.
За исключением только одного курсанта, который на счастье жил со мной в одном кубрике. Первый курс — это не пятый, халява не проходила, так что я честно посещал все лекции и практические занятия, пытаясь вникнуть в премудрости этой науки, но все было бесполезно. Несмотря на тщательное заучивание отдельных моментов, правил, и тому подобного, общий смысл предмета оставался для меня тайной за семью печатями. За весь семестр я решил, наверное не более пяти задач из нескольких десятков, и то благодаря чистому везению. Если бы не помощь моего товарища (к моему стыду я давно позабыл его имя, помню только что родом он с побережья какого-то южного моря, то ли Азовского, то ли Каспийского), думаю всё было бы совсем грустно. Он честно старался что-то мне объяснить, но все его усилия натыкались на мою потрясающую бестолковость.
Однако наступило время экзамена. Когда я внимательно прочитал билеты, мне стало совсем плохо. Если по другим предметам в состав билета входили два теоретических вопроса и одна задача, что позволяло при определенных знаниях и везении как-то выкрутиться, то по начертательной геометрии дело обстояло совсем по другому. Преподаватель, составлявший билеты, предложил лично провидению определить бедную курсантскую судьбу. Вопроса было только два. В некоторых билетах оба вопроса были теоретическими (что давало надежду сдать экзамен, просто заучив или списав ответы), в других вопрос и задача (при определенном везении еще можно было выкрутится) и в третьих — две задачи (здесь невнятное мычание не проходило, ответ вынь да положи). Кроме того, теоретические вопросы были указаны (можно почитать, а при желании приготовить шпаргалки). А вот задачи — нет! Просто стояло «Задача». К тому же этих задач было намного больше, чем «счастливых» вопросов из чистой теории. И как вам это нравится?
Если к остальным экзаменам я готовился все три положенных дня, то к начертательной геометрии — только один. За полдня мне удалось приготовил шпаргалки и вспомнить всё, что приходило в голову. Следующие два дня только и оставалось что смотреть в потолок. Если не научился решать задачи за полгода, да тут хоть лопни от натуги…
Оставалось надеяться на судьбу. Единственное, что ободряло, это то что таких как я «умников» было ровно девятнадцать из двадцати.
Наступил день экзамена. Когда пришла моя очередь, я взял билет, который выглядел именно так, и никак иначе:
Билет № 13.
Вопрос 1: Задача.
Вопрос 2: Задача.
Везёт как утопленнику! Преподаватель любезно предложил мне выбрать два листка из большой стопки. В первое время мне даже захотелось отказаться — какой в этом толк? Но решив всё-таки не усложнять свою и так не простую ситуацию, я сел на свободное место. Поначалу у меня была надежда, что задачи на экзамене будут попроще, чем те, которые мы решали во время подготовки. Однако никакой особой простоты обнаружить не удалось. Все так же абсолютно не понятно. Шансов решить — ноль! Пришлось расслабился - зачем зря переживать?
Я закрыл глаза. Мыслей в голове не было. Я просидел так минут десять, а потом взял в руки задачи и глянул на них с обреченностью.
И вдруг в моей голове как будто переключился рубильник! Всё то, чему меня учили на протяжении четырех месяцев вдруг сложилось в понятную и стройную систему. Удивительно, как я мог так долго не понимать простейших вещей! Это же элементарно!
Я взял ручку, за пять минут решил обе задачи, получил пятерку и вышел за дверь.
Глава седьмая.
Я становлюсь радистом.
Дальше я буду довольно краток.
После сдачи экзаменов за первый курс нам вручили повестки в военкомат. Оставалось совсем немного времени и я решил провести его на пляже с холодным пивом и новыми друзьями, прекрасно понимая что в армии подобный отдых вряд ли будут моим основным времяпрепровождением. Но буквально через пару недель пришло время явиться на призывной пункт. В то время будущих защитников родины собирали в крепости, именуемой ныне не иначе как «Астрономическим бастионом». Проведя несколько дней за высоким забором, я отправился а учебку (так называлась учебная часть в городе Электросталь). И как вы думаете, какая воинская специальность мне досталась? Не поверите! Я стал радистом! Честно оттоптав солдатские сапоги, ровно через два года мне удалось вернуться живым и здоровым в свой родной город Калининград.
Почему бы не осуществить свою давнюю мечту — стать курсантом радиотехнического факультета? Тем более, что отучившись шесть месяцев в учебной части и прослужив полтора года в должности радиста на командном посту одного из аэродромов в системе стратегической обороны, я получил в данной специальности очень неплохой опыт. К тому же идея получать неплохие деньги за то, чтобы ничего не делать, всё еще не оставляла мою голову. Я пришел в деканат радиотехнического факультета, рассказал про свою службу на благо родины и предъявил соответствующие документы об обучении, подтверждении классности и так далее и тому подобное. Тогда меня направили к специалисту, преподающему азбуку Морзе для курсантов. Пообщавшись на профессиональные темы, мы поработали на ключе и он подтвердил мою квалификацию. Таким образом мне удалось договориться о переводе на Радиотехнический факультет.
Впереди было четыре года обучения, практика на паруснике «Седов» с участием в парусной регате «Катти Сарк», бесконечные лекции, занятия и экзамены. С нежной теплотой я вспоминаю своих товарищей по учебе и преподавателей, которые пытались сделать из меня хорошего специалиста. И несмотря на моё отчаянное сопротивление, я думаю учителям это удалось. За что им от меня самый низкий поклон.
Прям ирония судьбы. Хотел поступать на радиста, поступал на механика, поступил на холодильщика, а закончил КВИМУ радистом.
Впрочем, это ещё не конец истории.
Глава восьмая.
Смена приоритетов.
После окончания КВИМУ (правда в последний год моего обучения моя любимая мореходка была переименована в БГА) я пошел в Мортрансфлот, и рассказав свою душещипательную историю, предложил взять меня на работу. Необходимости в радистах у них не было и меня послали куда подальше. Правами и неправдами мне удалось пристроиться в одну из калининградских рыболовецких контор (закончил обучение я достаточно неплохо, но ехать на Камчатку или в Южно-Сахалинск мне никогда не улыбалось). С радостью я ухватился за первое же направление, которое мне предложили и неделю спустя отправился в настоящее плавание (романтика ветра и парусов на «Седове» не в счёт). Почему мне предложили этот рейс, стало понятно по его завершении — мы забрали улов у нескольких траулеров в северной части Атлантического океана и заходов в иностранные порты не планировалось (соответственно и выплат в иностранной валюте), посему других идиотов на эту работу найти было достаточно сложно. Впрочем, я не расстроился, ведь моя картера только начиналась.
В этом плавании, впервые похлебав большой ложкой реалий морской жизни, мне удалось узнать для себя много нового и интересного. Во-первых, той романтикой, которой я искренне восторгался на борту парусника «Седов», в обычных промысловых рейсах на рыболовецких траулерах даже не пахло. Во-вторых, я посмотрел на реальную работу судовых механиков и понял, что иногда приходящие в мою голову «поистине гениальные идеи» типа «механики в море ничего не делают» так же далеки от истины, как куриные яйца от божьего дара.
А в третьих, и это самое главное — неожиданно для себя я понял, что принципиально ошибся при выборе специальности. Жизнь показала, что первоначальные приоритеты, то бишь «ничего не делать за большие деньги», оказались ошибочными. На самом деле работа радиста оказалась совсем не тем, о чем я мечтал с самого детства. Выяснилось, что «ничего не делать» - намного менее интересно и гораздо более утомительно, чем заниматься любимым делом. Лишь на рыболовецком траулере удалось понять, что мне очень нравится работа штурмана. Именно эта специальность воплощала в себе мои юношеские мечты о море, но в момент принятия решения при поступлении в училище «голос сердца» оказался гораздо тише совместного вопля «голосов разума, практичности и лени».
И вот краткий итог моего поступления в мореходку, так либо иначе затрагивающий все специальности, которые в ней преподавались: планировал поступать на радиста, поступал на механика, поступил на холодильщика и закончил радистом. А надо было поступать на штурмана.
Приоритеты изменились и я стал понимать: надо заниматься делом, к которому лежит душа, обязательно полезным и нужным людям. За хорошие деньги, естественно. Решив не отступать перед трудностями, я подумал пройти заочную переподготовку и получить вторую специальность «штурман», что мне казалось не очень сложным. Но было поздно. Началась перестройка. Новые реформаторы, набив карманы американской «финансовой поддержкой», занялись своим «любимым делом» — уничтожением экономики великой страны. Флот развалили. Работы не стало не только у радистов, но и у механиков, матросов и штурманов в том числе. Редко кому правдами и неправдами удавалось наняться на иностранные суда, да и там были свои сложности.
Вот как-то так…
В этой книге я постарался быть предельно честным, что в свои пятьдесят лет уже могу себе позволить. Если у меня по недомыслию или слабой памяти получилось что-то перепутать или нанести кому-то обиду, прошу меня простить, я этого правда не хотел.
Если бы да кабы...
Иногда я думаю о том, что было бы если бы я ЗНАЛ, на какой факультет мне надо поступать. Наверное стал уважаемым капитаном, избороздившим все моря и океаны, занимался любимой работой, грёб деньги большой совковой лопатой, посмотрел весь мир, и так далее и тому подобное.
Но тогда я бы не смог написать эту книгу.
КОНЕЦ!
----------
----------